А ведь что интересно — немцы пленные, кому повезет вернуться домой, будут после рассказывать и писать мемуары о звероподобных русских солдатах. Сами абсолютно уверенные в своей правоте — поскольку видели своими глазами. Откуда колбасникам знать, что те, кто лупили их прикладами трехлинеек, к РККА имели такое же отношение, как коза к апельсинам.
А мы, выходит, уже числимся сотрудниками НКВД? Хотя, по справедливости, защитники Отечества и должны иметь куда более высший статус, чем всякая уголовная шваль. А абсолютное и всеобщее равенство оставьте бородатому Карлуше.
Ну и пес с ним — мне еще думать надо, что я завтра товарищу будущему адмиралу Зозуле скажу!
Однако же отойти наконец ко сну мне не дали. Едва я собрался, сообщают: там, у трапа, Видяев и с ним еще один. Назвался Котельниковым.
Ох, е! Еще одна легендарная личность! На СФ едва не с самого начала, в тридцать восьмом на лодке Д-3 шел папанинцев спасать (тогда ледоколы успели раньше), однако и он там отметился, впервые в истории нашего подплава пройдя подо льдом. С мая сорок первого командовал К-22, в апреле этого, сорок второго, получившей Гвардейский флаг. В нашем времени столь же знаменит, как Видяев, — был корабль «Виктор Котельников» в составе СФ, — но здесь и на текущий момент по праву считается более заслуженным и авторитетным. Он погибнет на своей К-22 в феврале следующего, сорок третьего года, успев до того стать командиром первого дивизиона подплава СФ.
И в этой операции он вообще-то должен был быть на месте Видяева. Кириллов рассказывал — послать сперва хотели большую крейсерскую лодку, тип К, но «Щука» Видяева оказалась в большей готовности, а ждать старший майор не захотел. В итоге Котельникову досталось лишь пробежаться в Карское море и конвоировать «Сибирякова» до уже сдавшегося «Шеера», и в Диксон. Причем он должен был при этом подчиняться приказам неизвестной ему К-25, в то время как Щ-422 отметилась больше. Что не могло не вызвать у него, мягко говоря, недоумения.
Похоже, что он, по приходу в Диксон и в завершение «официальной» части, взял в оборот Видяева. И что же Федор Алексеевич успел ему рассказать?
Да я себя перестану уважать, если такого человека прогоню прочь! К тому же встреча с ним будет для меня полезна и профессионально. У Котельникова на счету едва ли не самое большое среди подводников СФ число потопленных на сегодняшний день — без всяких самонаводящихся торпед, с большой лодки, куда менее поворотливой, чем та же «Щука». Надеюсь, он не откажется дать мне мастер-класс. Что бы нам ни говорили в теории, но беседа с тем, кто реально так делал, это много лучше!
Все это я высказал подошедшему Кириллову. А ведь товарищ старший майор на берег не съехал, при том, что не только прикомандированные сухопутные, но и настоящие моряки обычно с охотой меняют любое удобство кают на твердую землю, если предоставляется выбор. Считал, что мы — гораздо важнее, чем то, что на берегу?
Кириллов согласился — неожиданно легко.
— Что ж, Михаил Петрович, — под вашу ответственность. Заодно и легенду нашу проверим на прочность.
Капитан второго ранга Котельников Виктор Николаевич
На тот день — командир Гвардейской подводной лодки К-22.
Ну не люблю, когда со мной в молчанку играют! Когда все это началось, в Полярном разговоров было, кто это так лихо на нашей стороне — антифашисты, эмигранты, пришельцы с Марса? Вот они, пришельцы — ходят рядом, по твердой земле. Переодеть, так от наших не отличишь — говорят по-русски, а куртки без всяких знаков различия, похожи на те, какие англичане носят. И оружие у вахтенного незнакомое: вроде короткой СВТ, но с длинным магазином-рожком. Флаг, однако, над их лодкой, наш, и звезда на рубке нарисована. И особисты с ними как с писаной торбой носятся.
А ясности не прибавилось ни на копейку. И слухов — как бы еще не больше. Матросы с «четыреста двадцать второй» вообще говорят, что они из будущего провалились, как в романе Уэллса. Что, однако, не подтверждают ни сам Федор Алексеевич, ни его замполит. Другие, из видяевской же команды и с «Дежнева», рассказывают, что когда они флаг в море поднимали — наш флаг! — то были все в погонах. Потому большинство считает их белоэмигрантами — но опять же… Непонятно, что тогда особисты с ними так носятся — никакого недоверия, по должности положенного. После того, что в гражданскую белое офицерье вытворяло, не забудется такое никогда, холод бы остался, даже вместе против фашистов сражаясь. Да и молоды эти «пришельцы», чтобы в гражданскую воевать. Или у них там уже дети выросли, их вместе собрали и экипаж обучили?
Воевать, однако, умеют. И оттого хочется мне на них посмотреть. Завтра ведь снова в бой, вместе, когда «Шеер» потащим, ведь не смирятся фрицы, утопить попробуют, а то и отбить назад. А ведь в охоте на «Шеер» они распоряжались, как комдив — ты туда, ты сюда. Когда у нас групповые действия подлодок не отрабатывались вовсе. Считалось, что лодка — это охотник-одиночка, а не корабль в составе эскадры.
В то, что это у нас тайно построили — верится с трудом. Просто взглянуть достаточно. Это корабль явно для открытого океана, ему даже в Балтике тесно будет. Каплеобразная форма корпуса под водой хороша, а на поверхности не очень — то есть для такой лодки подводный ход это основной. Что интересно — когда же она успевает аккумуляторы заряжать? И ведь для таких размеров мощность нужна тысяч пятьдесят лошадок, не меньше — или будет ползать едва, а ход у нее, мне рассказывали, очень хороший. Что также загадка. Нет таких дизелей, это нужно их восемь штук ставить, как на «Шеер», или вообще турбины, что для подводной лодки фантастика.
И что с того, спросите вы — отчего такое у нас не могло быть построено? Вы точно в нашем флоте не служили — если не знаете. Наш рабоче-крестьянский Красный флот с конца двадцатых (раньше вообще разруха была) и до тридцать восьмого строился как прибрежный! В расчете на войну, похожую на кампанию девятнадцатого года при обороне Петрограда от английской эскадры. Бой у своих берегов, на минно-артиллерийской позиции, с атаками торпедных катеров, подлодок и эсминцев — даже крейсера «Киров» по замыслу это не рейдеры на дальних коммуникациях, а скорее вожаки дивизионов эсминцев. И лодки со стапелей — сначала «малютки», затем средние; большие крейсерские, «тип К» были заложены уже в конце тридцатых и строились с оглядкой, а вдруг будут не нужны?
В тридцать восьмом прежнюю линию признали вредительской, и с теми, кто ее отстаивал, поступили соответственно… Стране нужен большой флот! — линкоры, как «Советский Союз», крейсера тяжелые, как «Кронштадт», и легкие, как «Свердлов», эсминцы… Как в Испании петух в темя клюнул — франкистам двух крейсеров хватило, «Канариаса» и «Балеариса», чтобы все наше снабжение по морю оборвать! Но вот в строй вступить не успел ни один корабль. А если считать, что на «Катюшу» от закладки до вступления в строй два года надо потратить, а эта лодка гораздо больше… И надо ведь было и проект составить революционный, и никогда не стали бы сразу в таких размерах строить — сначала опытовую «малютку» бы сделали, а уж потом…
Если только и в самом деле НКВД. И какой-нибудь гений-изобретатель вроде Бекаури сумел бы убедить, да хоть Самого, в своей правоте. Наобещал столько, что получил «добро» строить по максимуму, причем в обход флота — а что, летуны рассказывали, что и ТБ-1 с ТБ-3 первоначально делались по заказу и инициативе не ВВС, а Остехбюро. Затем Бекаури вдруг оказался вредителем-троцкистом. Ну а если его втайне под замок, и дальше творить? Да и не один же он такой! Версия? Тоже, конечно, за уши притянуто, но лучше явного бреда, что строили на верфи английской, американской, чьей-то еще. Отчего тогда таких линкоров подводных в тех флотах нет? Ну а сказки про тайную постройку в бразильских джунглях — это по части горячечного бреда: те, кто об этом говорит, они хоть представляют, что такое судостроительная верфь, на которой можно построить, по сути, линкор?